А город подумал, ученья идут...

Комар 2м:  Автоматический радиомаячок или радиостанция, предназначенный для наведения поисковых средств на потерпевшего аварию летчика.
Включается при раскрытии парашюта. Действует на международной частоте системы КОМПАС. Радиус - в пределах прямой видимости, а с самолета радиомаяк виден с расстояния 50 км.
Этим устройством комплектуются и надувные спасательные плоты. Радиопередатчик Комар-2М работает непрерывно более 24 часов. Этот срок определяется только емкостью блока питания.
Отдельно от всего комплекса сама радиостанция может быть использована для двусторонней связи.

« КЛУБНИЧНЫЙ» - Позывной аэродрома Стрый ( Львовская область).

Самолёты Дальней и Стратегической Авиации во всех документах, регламентирующих лётную работу, именовались: ВОЗДУШНЫМИ СУДАМИ или ВОЗДУШНЫМИ КОРАБЛЯМИ, - считаю это верное определение.

ВПП – ВЗЛЁТНО-ПОСАДОЧНАЯ ПОЛОСА.

«ДАЛЬНИЙ» - ДПРМ: Дальний приводной радиомаяк. Располагается на удалении 4км от торца полосы.

«БЛИЖНИЙ» - БПРМ: Ближний приводной радиомаяк. Располагается на удалении 1км от торца полосы.

«КДП» - Контрольно-диспетчерский пункт.

**********************************************************************************************************************************************************************************************

- 316! Я « КЛУБНИЧНЫЙ»! 316! ОТВЕТЬТЕ « КЛУБНИЧНОМУ!»....

…экипаж майора Двоскина не отвечал…Как положено по схеме захода, на рубеже,( дальность до аэродрома) 60 км, командир вышел на связь и запросил снижение.

- « КЛУБНИЧНЫЙ»! 316 рубеж 60, 10200( высота полёта), снижение!

- 316, Я, КЛУБНИЧНЫЙ! ВАМ снижение 2400, проход 7200, доложить!

- 316,ПРИНЯЛ, 2400, ПРОХОД 7200 ДОЛОЖИТЬ!

 …больше экипаж на связь не выходил…

Этот вылет венчал лётно-тактические учения дивизии. По их замыслу, пара, в составе ведущего: капитана Дурнева, и ведомого, вашего покорного слуги, тогда: старшего лейтенанта Королёва, шла впереди полка и после выхода  свой аэродром, не производя посадку, выполняла отход на соседний аэродром: ГОРОДОК. Там, после посадки, совместно, с уже прибывшим техническим составом, планировалась подготовка к повторному вылету с подвеской ядерных средств поражения. Полк, в составе 24-х самолётов ТУ-16, ведомый экипажем майора Двоскина, садился дома…

- 316! Я «КЛУБНИЧНЫЙ»! НА СВЯЗЬ! 316! 316! 316…

  Мой ведущий, Саша Дурнев уже сел, а я, выполняя заход на посадку, всё ещё слышал, терзающие душу слова:

- 316! ОТВЕТЬТЕ « КЛУБНИЧНОМУ»! 316…316…

- ДАЛЬНИЙ, 210( высота), 290( скорость), на курсе, на глиссаде, - докладывал штурман.

- 938, ДАЛЬНИЙ, ШАССИ, ЗАКРЫЛКИ ВЫПУЩЕНЫ, ПОСАДКУ!

- ПОСАДКУ РАЗРЕШАЮ, 938!

- РАЗРЕШИЛИ!

 На аэродроме «ГОРОДОК», базировались истребители. Полоса имела ширину 45 метров, а потому мне, при размахе крыльев почти 40м, казалось, что я пытаюсь усесться задом на рельсу.

- Ближний, 100, 280 – доложил штурман.

 Корабль приближался к земле.

-270, 260,250, 240…ПОСАДКА 235… - диктовал штурман.

 Колёса нежно коснулись бетона.

- ГАЗ ДЕРЖАТЬ! ПАРАШЮТЫ! – скомандовал я правому лётчику…

- ГАЗ ДЕРЖУ! ВЫПУСКАЮ!- ответил правый лётчик.

- Наполнились оба!- доложила корма.

  В отличие от самолёта ТУ-22, на который я переучусь через пару лет, где любая посадка выполнялась обязательно с выпуском тормозных парашютов, самолёт ТУ-16 прекрасно обходился без этой меры торможения. Инструкция экипажу предписывала применять парашюты на посадке в определённых случаях. Одним из них, являлась, недостаточная длинна полосы.   Длина  ВПП аэродрома « Городок» составляла 1500 метров. А этого было недостаточно для безопасной остановки самолёта в пределах полосы.

- 938, ПОЛОСУ ОСВОБОДИЛ! – доложил я на КДП.

Зарулив на стоянку, я выключил двигатели и вслед за экипажем, покинул самолёт. Так уж заведено, даже если всё нормально, командир покидает корабль последним.

 Меня с нетерпением ожидал Саша Дурнев.

- НУ???

- НИЧЕГО…- покачал головой я…- МОЛЧИТ…

 О том, что случился банальный отказ связи, уже не могло быть и речи.

- ТОПЛИВА У НИХ МИНУТ НА 15-20-ть ОСТАЛОСЬ… - произнёс Саша.

- НЕ БОЛЬШЕ…- подтвердил я.

 Мы нервно курили.  Техсостав готовил самолёты к повторному вылету. В половине третьего ночи к самолёту подъехал « Газик». Из него вышел старший всей нашей группы, заместитель командира полка, подполковник Говорухин Виктор Иванович.

По самым оптимистическим прогнозам керосин у экипажа майора Двоскина закончился минут сорок назад…

- ??? – все с надеждой смотрели на командира…

- ПОИСКОВЫЙ АН-26 ЗАПЕЛЕНГОВАЛ « КОМАР», - хмуро произнёс Виктор Иванович,- пока больше ничего…

« КОМАР»?! ЗНАЧИТ  ХОТЬ КТО-ТО…НАДЕЖДА!!! КАКОЕ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЕ СЛОВО!!! НО…

В половине пятого утра стало известно, что экипаж АН-26-го обнаружил место падения. Прибывшая туда группа спасателей живых не обнаружила… А  «Комар»…   «Комар» сработал, по-видимому, от удара. Потом станет ясно, что катапультироваться у них не было ни единого шанса…

Снова подъехал командирский « Газик»…

- ПОВТОРНОМУ ВЫЛЕТУ, ОТБОЙ…ДОМОЙ ПОЛЕТИМ…

Вряд ли можно описать состояние, когда всё твоё «Я» протестует против того, чтобы именно сейчас, садиться в самолёт, запускать двигатели, взлетать…Вряд ли можно описать гробовое молчание, нарушаемое лишь необходимыми докладами, обычно шумного и весёлого, экипажа…вряд ли можно описать мучительно-бесконечные 20-ть минут того полёта домой…

  …Когда случались катастрофы полёты прекращались минимум на неделю. Во-первых, конечно, необходимо разобраться, чтобы не повторить ошибку, если таковая была…Но главное, всё же, чтобы дать лётчикам прийти в себя…Нет, мы не становились трусливей, и любовь к небу не становилась меньше… Просто лётчики, тоже люди…обыкновенные люди…может лишь чуть более крылатые, чем остальные…

…они упали в 40-ка километрах от аэродрома, в поле. Яма на месте падения была такой глубины, что ковш экскаватора дна не доставал. А потому по очереди, группами, спускались мы вниз и по колено в грязи ( грунтовые воды, остатки керосина) наполняли громадную железную ванну. Её поднимали наверх и там, из грязи извлекали, всё, что имело отношение к самолёту. Мы искали, то, что журналисты « любовно» окрестили «ЧЁРНЫМ ЯЩИКОМ». На самом деле, это совсем не ящик, а ШАР. И совсем не чёрный, а ЯРКО-ОРАНЖЕВЫЙ. Но так ведь вовсе не эффектно, не правда ли? В этом шаре находились: магнитофон, записывающий все переговоры экипажа, и внутренние, и внешние. А так же система регистрации параметров полёта. На ТУ-16 называлась она: МСРП 12-96. Шарик этот выдерживает ударную нагрузку до 1000 единиц и температуру, до 5000 градусов. Когда  мы найдём его, он окажется расколотым на двое, как орех! Я не просто так написал цифры: 1000 и 5000. Ничего подобного больше мне видеть не приходилось!  Расшифровка данных покажет лишь то, что ситуация развивалась стремительно. В момент отключения автопилота, перед снижением, произошёл резкий заброс. Самолёт превысил критический угол атаки и свалился. Они вошли в землю в перевёрнутом положении, под углом 89 градусов. Вертикальная скорость в момент удара о землю составила 280 метров в секунду…раз…и 280 метров, как не бывало… понятно, что перегрузки достигли такой величины, что ни о каком катапультировании не могло быть и речи. Тем более, система катапультирования ТУ-16-го, учитывая, тот фактор, что принят он был на вооружение вначале 50-х, была вовсе не так совершенна, как у современных самолётов. Если мне не изменяет память, чтобы система сработала, необходимо было совершить шесть действий. А где уж тут, шесть, когда руки не поднять?! Магнитофон, оказался практически бесполезным, для выяснения причины катастрофы. Носитель информации, представляет собой тончайшую проволоку. Она оказалась запутанной до невозможности ( вспомните, в каком состоянии мы нашли шар!).  Часы кропотливого труда, позволят получить лишь обрывки нескольких фраз, да последнее: ПИЗДЕЦ… - командира.  Ещё мы найдём шесть пар ботинок, шесть удостоверений личности… шесть партбилетов…карман  от комбинезона, в котором окажется обрывок плановой таблицы на следующие полёты…а значит, это командирский карман…ещё мы найдём…кусочек черепа с седыми волосами у корней и тёмными сверху…второй пилот, Андрюшка Голик, рано седел и подкрашивал волосы…косточки…совсем немного…разложим их на шесть равных частей…

…потом будет прощальный салют…чёрный хлеб на стакане…заплаканные, но как никогда, родные жёны… Потом будет работать комиссия, которая так и не найдёт причину…А потому…потому всю вину спишет на командира…мёртвые беззащитны. Не буду вас утомлять профессиональными выкладками, скажу лишь, что ни один лётчик полка с выводами комиссии не согласился. Только кого это интересовало? Потом снимут с должности замечательного человека, командира полка: НИКОЛАЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА ВОРОНОВИЧА. Стрыйский полк был единственным во всей авиации, где за 33 года лётной работы не случилось ни одной катастрофы. А раз так, значит: ВИНОВЕН! Мы будем провожать Николая Александровича со слезами на глазах. Для меня он до сих пор образец КОМАНДИРА…

…потом я буду всячески избегать встреч с сыном Юры Двоскина, Федькой…он с моим Женькой учился в одном классе…

- ДЯДЯ САША! СКОРО ПАПКА МОЙ ИЗ КОМАНДИРОВКИ ПРИЛЕТИТ?

- СКОРО, ФЕДЕНЬКА…СКОРО…

 Когда Юрина семья навсегда уедет из гарнизона, я почувствую невыразимое облегчение, прости меня господи!

…потом, на месте падения силами пока, будет установлен памятник, который братья-украинцы, став «незалэжными», сломают, а место сровняют с землёй…Бог им судья…

…в журнале руководителя полётов есть графа: ВРЕМЯ ВЗЛЁТА и ВРЕМЯ ПОСАДКИ…В графе: ВРЕМЯ ПОСАДКИ ЭКИПАЖА МАЙОРА ДВОСКИНА 26-го АПРЕЛЯ 1986-го ГОДА появилась запись: ЭКИПАЖ НЕ ВЕРНУЛСЯ…

Так всегда писали, когда…Не погиб… Не разбился… А НЕ ВЕРНУЛСЯ… И это правильно… ВРОДЕ НАДЕЖДЫ…НАДЕЖДЫ…НА ВОЗВРАЩЕНИЕ…

 …я бы мог вам ещё поведать о гибели экипажа Миши Стигунова ( его жена, сошла с ума), и о подвиге подполковника Оськина, который приказав экипажу покинуть самолёт ( штурман и оператор живы и здоровы) увёл горящий ТУ-22 в лес, от густонаселённого района ВОЛОТОВА, города ГОМЕЛЯ…А ГОРОД ПОДУМАЛ, УЧЕНЬЯ ИДУТ…люди постарше наверняка помнят эту песню… Правда, братья-белорусы, в отличие от братьев-украинцев, назвали именем подполковника  Оськина улицу и, насколько мне известно переименовывать её не собираются….Я мог бы…

…только…даже теперь, по прошествии стольких лет не зажило…всё, как будто вчера… Написал, я это всё лишь для того, чтобы у вас, прочитавших предыдущие мои рассказы об авиации, весёлые и бесшабашные, не сложилось ложного представления…

Однажды одна молоденькая, только приступившая к работе в лётной столовой официантка, сказала:

- НУ, НЕ РАБОТА У ЭТИХ ЛЁТЧИКОВ, А СПЛОШНОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ! НАДЕНУТ ВОЛОСАТЫЕ ВАЛЕНКИ (унты, так она обозвала) НАЖРУТСЯ ШОКОЛОДА ОТ ПУЗА И КАТАЮТСЯ НА САМОЛЁТЕ В СВОЁ УДОВОЛЬСТВИЕ!

Помню, как смеялись мы тогда…с Юрой…

  …ДЛЯ НИХ НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИЛОСЬ…ПРОСТО НА ИХ ПОЛЁТНОЙ КАРТЕ ТЕПЕРЬ НЕ ОБОЗНАЧЕН АЭРОДРОМ  ПОСАДКИ, А ЗНАЧИТ ПОЛЁТ БЕСКОНЕЧЕН…

Давай, браток, сюда бокал,
Помянем, брат, сейчас с тобою…
Всех наших вспомним, кто летал,
Всех тех, кто не пришёл из боя…

К нам смерть стучалась и не раз,
Мы кровно породнились с нею,
И были главными для нас,
Два РУССКИХ слова: ЧЕСТЬ ИМЕЮ!

Не редко на своих плечах,
Глотая водку, боль и стоны,
Несли с тобой в пустых гробах,
Фуражки, звёзды и погоны…

…ну, что там, штурман? Разворот?

А на посадке? Ветер встречный…

Нет, смерть, не прерванный полёт,

Он, знаешь, просто…бесконечный…

Помянем, брат, друзей своих,
Они для нас всегда живые,
До дна, браток! До дна, за них!
За НИХ, а значит, за РОССИЮ!!! 

P.S.

Имена и фамилии моих героев настоящие. Считаю, что в данном случае не имел права написать иначе.